Проект Бродяги - Страница 120

120

Ладно, ворота открываются, кто тут у нас на новенького? Тырым пырым, что там вопит арбитр, пока мой соперник медленно выходит на арену? Что?! И это все?! Полутораметровая черепаха-панк, это все что у них осталось? Ну это даже как-то не серьезно. Хотя, они же на такой аншлаг не рассчитывали и звезд ринга не наимали? Что было, то и выпустили.

Киваю своему противнику и срываюсь вперед, странно. Почему я лежу на спине. Яу! Почему мне в ногу вонзились какие-то шипы? Отшвыриваю противника в сторону и удивленно смотрю на свою ладонь: она располосована острым лезвием. Ах так? Потанцуем! Секунд пятьдесят кружим по площадке, обмениваясь ударами, и изредка роняя друг друга на арену. Не мне ни ей не хватает какой-то малости до победы. Она слишком медленна, а я ни как не могу выработать стратегию боя.

Прыжок, удар, уход, блин, опять не успел! Да что ж это за ниндзя-черепашка такая! Сволочь. Мало ей костяного панциря на всем туловище, кольчуги из чешуи на конечностях и головы, ушедшей в плечи по самый гребень, так у нее же еще и на пальцах природные кастеты! А что самое главное – она хоть и значительнее медленнее меня, но явно знает какое-то ушу!

Ну вот опять. Бортик арены уже стал мне родным. Кому сказать – не поверят! Меня катает по полу как футбольный мячик какая-то помесь игуаны с черепахой. Впрочем, и я ее тоже близко познакомил с ограждением. Откатываюсь, и делаю это вовремя, на то место где я только что лежал, приземляется чешуйчатая пятка. Подсечка, толчок! Жаль, что пинать ее плохо получается. Эта тварь как-то умудряется очень проворно подставлять под удары свой острый гребень. У меня уже три пореза на ногах! Ходить не мешают, но для самолюбия это страшный удар! Но ничего, сейчас она встанет, и я опять ее уроню, жаль только что это не очень вредит черепашке. Еп! Как она успела? Мы катимся по Арене, причем ее лапы упорно пытаются пережать мое горло! Ну-ну, успехов ей, как показывает практика, задержать дыхания я способен на полчаса без особых проблем. А эта рептилия не так проста, прыгнуть из положения лежа, да еще так что я и отскочить не успел! Бью ее о бортик. Почему то ударяюсь об него своими левыми руками. Ладно, с меня хватит, жесткий контакт! Посмотрим, кто кого измочалит первым, у меня рук больше, а броня не хуже! Бью, получаю по морде, снова бью, снова получаю, и еще, и еще и еще!

А удар у этой рептилии неплохой, проверено опытом. Лежу, смотрю на небо. Вижу в висящем над ареной мониторе свою окровавленную харю. Блин, ну и рожа у меня. Эх. Надо было пять тысяч брать после того здоровяка. Ладно, тысяча местных гелионов не такие уж и большие деньги, у меня в кошельке осталось еще почти столько же. Надо встать, но встать, почем-то не получается.

Ген

-Спекся, – прокомментировал я распластанного на земле Арахнида, и неожиданно для самого себя успокоился, признаться не ожидал, что зрительский азарт так меня захватит, – как думаешь, Ментан, скоро этот осьминог сухопутный в себя придет? Эй, Ментан, ты где?

Я сидел в абсолютно пустой ложе, положенной группе поддержки бойца. Странно. Как вышла, сморщив носик Аошина, сказав, что ей это зрелище совсем не интересно, я помню, а вот куда делся рогатый монах? Я вышел из помещения и буквально столкнулся нос к носу с Ментаном.

-Пришел в себя? – спросил минотавр, осматривая меня с ног до головы, – Арахнида добьем как ты хотел, или может все же вылечим?

-Да я вроде бы и не собирался, – обескуражено попытался вспомнить я все, что в сердцах наобещал соотечественнику.

-Опять не помнишь ничего о бешенстве своем неописуемом? – вздохнул минотавр. – И как я тебя тормошил, не помнишь?

-Помню, ты меня все время отвлекал, начиная с третьего боя.

-Скажи спасибо что я, а не крики жертв, тобой безвннно убиенных. Если ты каждый раз когда в гнев великий приходишь, будешь ловчие щупальца мыслей своих распускать, то опасно рядом с тобой находится будет джакхам простым, благодатью Величайшего не осененным.

-Я что, опять чего-то спсионить пытался, – дошло до меня. Телепатические способности представляли собой палку о двух концах, и контролировал я их весьма условно. Точнее они мне подчинялись. Обычно. Судя по рассказам минотавра для начинающего псиона одним из самых важных моментов было привязать свои способности к определенному условному рефлексу или состоянию психики, накрепко вбив в моторные навыки тела запрет пользоваться своими экстраординарными силами во всех остальных случаях. Проще говоря, дать им спусковой крючок и предохранитель в одном лице. Это время становилось, пожалуй, самым небезопасным для псиона в течении всей его жизни. Начинающий экстрасенс по степени опасности был похож на заядлого курильщика, у которого в штанах лежит кусок динамита с высовывающимся из кармана бикфордовым шнуром. Регулярные и не всегда контролируемые всплески активности вполне могли привести к детонации и летальному исходу как для самого псиона, так и для тех, кому не повезло оказаться рядом, причем последнее чаще. Инстинктивной реакцией любого организма на угрозу является отторжение, поэтому сам виновник страдал в основном от вторичных факторов своей деятельности как то: облучение остаточным излучением, взрывная или ментальная волна и разнообразные мстители, попавшие под удар, хорошо хоть сил юным дарованиям обычно не хватало на что-нибкдь по-настоящему опасное. Как правило, трех-четырех недель хватало, чтобы разум и тело увязали получаемые плюхи и неконтролируемою пси-активность в одну строку, и в дальнейшем рецидивов почти не появлялось. Но я то от последствий своих действий не страдал! У меня не выработалось этого ценного навыка, что порой служило поводом для паники и казусов. Иногда, когда я над чем-нибудь задумывался, то непроизвольно брал под контроль живые объекты, расположенные на расстоянии нескольких метров от себя. Именно такая случайная пси-атака при побеге с корабля фелов настроила покойного ящера-псиона Деншина против меня. Но в обычной жизни, с ее бешеным ритмом, последствия таких побочных эффектов сводились, как правило, к извинениям. Причем и то не всегда. Чаще всего мои «жертвы» просто мотали головой, считая, что они самостоятельно отвлеклись и выпали из окружающей жизни на пару минуток. А вот в те моменты, когда я был чем-то по-настоящему увлечен и сильно волновался, причем забывая себя контролировать, начинали проявляться куда более серьезные побочные эффекты.

120